Секретная служба «людей в черном» стирает память очевидцам нежелательных событий. Кадр: Кинопоиск

В июне думские люди осчастливили страну очередной заботой о благе общества, отлитой в законопроект о так называемом «праве на забвение». Инициатива, пока лишь поддержанная в первом чтении (16 июня), успела уже обрасти адскими мифами, поэтому самое время расставить точки над i, устранив неуместные страхи и иллюзии.

Изначально проект предоставлял право гражданам требовать удаления из поисковых систем ссылок , ведущих к информации трех типов: недостоверной , нарушающей законодательство и устаревшей . Под недостоверной понимаются сведения, не соответствующие действительности; под нарушающей законодательство — порочащие честь, достоинство и деловую репутацию; под устаревшей — описывающие события трехлетней и более давности (последний пункт был удален из законопроекта после консультаций с представителями поисковых систем в процессе подготовки ко второму чтению).

Как и следовало ожидать, общественность возмутилась смысловым звучанием российской версии «права на забвение» на всех его уровнях: законодательном, морально-этическом и техническом. В законодательном плане инициатива нарушает конституционное право граждан на поиск, доступ и получение информации. В морально-этическом — создает почву для бесчисленных злоупотреблений. В техническом — нереализуема, поскольку, с одной стороны, возлагает на поисковые системы не свойственные им (и, как следствие, неподъемные для них) функции органов госконтроля, с другой — игнорирует устройство мировой компьютерной сети, которое не позволяет эффективно вымарывать какую бы то ни было информацию, ибо сколько ее ни вымарывай, она тут же появится снова.

Все перечисленные изъяны лежат на поверхности, поэтому нет нужды повторяться. Я же хотел обратить внимание читателей не на смысловые аспекты российского законопроекта, а на его знаковое звучание, которое, на мой взгляд, существенно важнее, ибо только оно адекватно позиционирует демарш в контексте переживаемой нами эпохи.

Знаковую интерпретацию российского «права на забвение» правильно начинать с дезавуирования его претензий на преемственность. С самого начала депутаты дали понять, что действуют в рамках «общеевропейской практики решения аналогичных вопросов». Критики думского проекта усмотрели здесь намек на нашумевшее решение Европейского суда по делу «Google против испанского агентства по защите данных и Марио Костеха Гонсалеса» (май 2014) и принялись апеллировать к «неоднозначности» этого вердикта и его интенсивном порицании европейским и мировым сообществом.

Предлагаю не искать прямой прецедент, а рассматривать вопрос преемственности российского законопроекта по существу. Феномен «права на забвение» (Right to be forgotten) имеет давнюю историю и отражен в европейской общественной мысли по меньшей мере со времен принятия Хартии по правам человека.

В основе всех без исключения законодательных инициатив европейского общества лежит повышенная чувствительность к насилию над личностью, являвшемуся едва ли не лейтмотивом трагической истории континента в ХХ веке. Желание избежать в будущем повторения этого опыта и предопределяет болезненную европейскую реакцию на безапелляционное вмешательство (в первую очередь — со стороны американских IT-корпораций) в частную жизнь своих граждан. Самый яркий пример подобного противодействия — запрет картографических съемок Google на территории Германии.

Как бы там ни было, озабоченность правами личности и неприкосновенностью частной жизни не мешает проводить во всех европейских законодательных нормах и судебных прецедентах два принципиальных разграничения: между ссылками на материалы и самими материалами , с одной стороны, и между фактами и оценками фактов, с другой.

Европейский суд допускает право гражданина требовать удаления ссылок из поисковых систем на материалы, содержащие факты его биографии, но никак не удаления самих фактов. Иными словами, речь идет лишь о распространении информации, но никак не о подавлении самой информации.

Нужно отдать должное: в российском законопроекте разграничение между ссылками на материал и самим материалом уничтожается весьма элегантным образом — через деформацию определения «поисковой системы»! В думском сценарии «поисковая система» — это информационный ресурс, который облегчает поиск информации и дает ссылки на ее источники.

Тогда получается, что информационный ресурс, размещающий не ссылку на материал, а непосредственно сам материал (то есть являющийся первоисточником информации), по российскому определению автоматически «облегчает поиск », а следственно становится доступным для блокировки и ликвидации! Красиво, не правда ли?

В Европе право на забвение, как уже было сказано, распространяется исключительно на факты , а не на оценки этих фактов .

В первую очередь, речь идет об информации, которую индивид самостоятельно предоставляет в определенных условиях (например, заполняя онлайн конфиденциальную анкету или формуляр при совершении покупки, либо при записи на форум и проч.) Также претензия на забвение может распространяться на фактографию, исчерпавшую срок давности.

Однако ни в том, ни в другом случае речь не идет об оценочной информации, то есть о стороннем мнении об индивиде, его биографии, его поведении и проч. Причины такого разграничения очевидны: оценочная информация — прерогатива СМИ и право на ее вымарывание автоматически оборачивается ущемлением свободы прессы. Если гражданин полагает, что оценка его персоны в СМИ оскорбительна, он обращается в суд, требуя защитить его честь и достоинство, а это — совсем не то же, что оправданное законом вымарывание оценочных материалов из информационного поля.

Знаковая подмена в российском законопроекте заключается именно в том, что «право на забвение» включает в себя, помимо фактов, любую оценочную информацию, которая, по мнению гражданина, «порочит его честь, достоинство и деловую репутацию».

Думаю, дальше нет нужды объяснять, почему апелляции к «мировому опыту» в контексте российского законопроекта о «праве на забвение» лишены смысла, потому как подтасовка произошла уже на уровне фундаментальных определений.

Впрочем, если под мировым подразумевается не европейский, а какой-нибудь китайский или северокорейский опыт, тогда, конечно, никаких возражений быть не может.

Прямой выход на адекватное понимание знаковой сути думской инициативы нам дает не морально-этический, а технический дефект «права на забвение».

Дело в том, что в современном интернете существует уникальный феномен под названием «пузырь фильтров» (термин Эли Паризера). Главное своеобразие этого феномена в том, что он уже давным-давно превратил в иллюзию само представление о едином информационном поле . Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что сегодня любой человек, отсылая запросы к поисковой системе, получает от нее не объективную картинку мира, а подборку линков, жестко привязанных к личным интересам, вкусам и предпочтениям данного пользователя.

Скажем, если вас интересует тема коррупции, а некий депутат Х является вором, то в подборках, сделанных для вас поисковой системой, сведения об этом депутате-воре будут присутствовать непременно, сколько бы их ни вымарывали по закону о «праве на забвение». С другой стороны, если человеку коррупция по барабану (а таковых в Отечестве, если верить статистике, подавляющее большинство граждан), информацию о депутате Х он вообще никогда не увидит, и в этом случае закон о «праве на забвение» избыточен.

Допускаю, что думские люди могут не знать о феномене «пузыря фильтров», однако им наверняка рассказали о том, что поисковые системы реиндексируют информационное пространство ежесекундно, поэтому «крамольные материалы» можно удалять хоть до посинения — на следующий день они опять всплывут при запросах.

Лично у меня нет ни малейшего сомнения в том, что в российской Думе заседает народ трезвомыслящий и практичный, а посему рискну предположить, что «право на забвение» не имеет ни малейшего отношения ни к этике, ни к морали, ни тем более к технической (не)осуществимости вымарывания информации. Смысл законопроекта — исключительно знаковый .

Из года в год, изо дня в день российская Дума штампует на потоке запретительные законы вовсе не для того, чтобы законы эти эффективно действовали, а для того, чтобы обозначить новую территорию. Территорию под названием «Русский Мир» с упрощенной до обывательского уровня метафизикой: «Мы — хранители чистоты, морали и духовности. Вокруг нас — враги!».

В подобных обстоятельствах практическая консистентность законотворчества — дело десятое. Главное — воспитать и культивировать в народе оборонное сознание. Чем Дума успешно и занимается.

Публикации, 22:14 05.06.2015

© flickr.com/, CLUC

"Право на забвение" в русском изложении

Контекст

Аркадий Смолин, собственный корреспондент РАПСИ

Законопроект о «праве на забвение» может быть рассмотрен в Госдуме уже на следующей неделе. Эксперты ожидают, что ко второму чтению он может измениться почти до неузнаваемости. Причина - развернувшаяся вокруг предлагаемых поправок в закон об информации, Гражданский кодекс (ГК), Кодекс РФ об административных правонарушениях риторическая баталия представителей крупных корпоративных интересов.

Ситуация усугубляется путаницей с целями, объектами применения и истоками законопроекта. Простым интернет-пользователям так и не было внятно объяснено соотношение предполагаемой пользы изменений по сравнению с новыми угрозами, из-за чего текст документа может быть принят в формулировках, удобных для узкого круга лиц.

Попробуем разобраться, что именно предлагают думские депутаты Алексей Казаков, Вадим Деньгин, Ольга Казакова и Леонид Калашников.

Плюсы и минусы

Народные избранники утверждают, что их проект позволит гражданам России требовать от поисковиков прекратить выдачу ссылок на «недостоверную, неактуальную или распространяемую с нарушением законодательства информацию». Поисковику планируется отвести три календарных дня на удаление ссылок или подготовку мотивированного отказа сделать это. Если запрос гражданина будет проигнорирован, ответственное физическое лицо или организацию накажут штрафом в 100 тыс. руб., при неисполнении решения суда сумма штрафа может дойти до 3 млн. руб.

При этом добиться удаления ссылок на информацию о событиях, содержащих признаки уголовно наказуемых деяний, будет невозможно, пока не истекут сроки привлечения к ответственности. Также останутся в открытом доступе ссылки на сообщения о совершении гражданином преступления, пока его судимость не снята или не погашена. Из-под действия закона также планируется вывести специализированные ведомственные информационные системы (например, открытые базы налоговиков и судебных приставов).

Соответственно, любой компромат, содержащий признаки преступления, останется в сети. С другой стороны, это уточнение теоретически должно помешать зачистке своей биографии начинающим политикам и другим публичным персонам с криминальным бэкграундом.

Бесспорным достоинством документа является то, что его авторы пытаются дать общее определение интернет-поисковикам и их операторам. Под поисковиками предложено понимать информационные системы, ищущие в интернете сведения по запросу пользователя и предоставляющие ему ссылки для доступа к ней.

Однако и тут есть подвох: к числу поисковиков не отнесены «информационные системы, имеющие общегосударственное значение», что снимает с них обязанность удалять ссылки по запросу простых граждан. Кроме того, определение «поисковика» в нынешней редакции проекта настолько широкое, что под него может подпасть любой сайт с окошком поиска, в том числе и СМИ со своими архивами.

Эта лакуна нивелирует гарантии депутатов, что законопроект не затрагивает вопросов свободы слова, поскольку «возможность удаления ссылок из поисковых систем не предполагает ее удаления из первоначальных публикаторов». Официально удаление публикации с сайта СМИ возможно только после специального решения суда. Но размытость определения «поисковика» может привести к тому, что по новому закону будут удаляться ссылки на новость или заметку даже на сайте самого медиа.

Требовать удаления ссылок на информацию о себе пока в теории смогут лишь физические лица. Юридические лица в проекте не упоминаются вовсе. Что, по задумке, вероятно, должно ограничить влияние пиар-служб богатых корпораций на свободу слова в интернете.

Однако ко второму чтению прогнозируется изменение этого пункта. Ограничение возможностей юрлиц развязывает руки для мошеннических запросов, незаконной конкуренции. Заявители (сотрудники конкурирующих фирм в качестве физлиц) могут попросить владельцев сайтов удалить данные, представившись другими людьми. Причем эта якобы несоответствующая действительности информация может являться узловым элементом рекламной кампании или позиционирования себя фирмой в сети.

Зато проект наделяется российские суды правом рассматривать дела с участием иностранных лиц. Так что, наши сограждане могут надеяться на полное удаление ссылок из всех поисковиков, включая даже Google, не переводя судебный иск на иностранные языки.

Беда в том, что нет никаких твердых критериев, что считать недостоверной информацией. Согласно законопроекту, в заявлении об удалении ссылок человек должен будет только определить, доступ к какой именно информации хочет убрать с глаз долой, и представить в свободной форме основания для этого. Без судебного решения поисковик обязан верить заявителю на слово. Причем вариантов, как исправить «ошибку» по неоправданному удалению ссылок, документ не предлагает. Владельцам сайтов не предоставляется никакой возможности оспорить исключение ссылок из поисковой системы. Угроза нечистоплотной конкурентной борьбы (особенно в медиа-сфере) после принятия закона в такой формулировке пока кажется неизбежной.

Актуальность

Особый интерес вызывает причина появления этой идеи именно сейчас. Формально острой потребности в скором принятии законопроекта нет. Сегодня у российских пользователей уже имеются инструменты для удаления информации о себе в Рунете.

Благодаря статье 152.1 Гражданского кодекса (ГК) РФ гражданин может через суд потребовать удалить сведения, которые распространились по интернету, добиться опровержения «способом, обеспечивающим доведение опровержения до пользователей». Если информацию признали незаконной, поисковик ее перестает индексировать. К этой норме законопроект добавляет, по сути, лишь штрафы при отказе удалить ссылку по требованию пользователя.

С другой стороны, известно, что рассмотрение подобных исков в российских судах затягивается иногда на годы (возможно, именно поэтому случаи обращения в суды по статье 152.1 ГК РФ пока единичны). Принятие нового закона может стимулировать развитие досудебной процедуры.

Кроме того, есть Роскомнадзор, который получает десятки тысяч обращений о нарушениях, связанных с персональными данными. Наконец, есть множество специализированных фирм, которые за определенную плату готовы обеспечить эффективный результат в понижении места выдачи неприятного результата в списке на странице поисковой системы, и даже полном его исключении.

Так что инструменты для удаления нежелательной информации из поисковой системы в России сейчас существуют. Тем не менее, ряд депутатов настойчиво пытается упростить и даже автоматизировать этот механизм. Актуальность идеи они связывают с решением Европейского суда, который 13 мая 2014 года постановил, что поисковые операторы должны по запросу удалять с серверов устаревшие, не соответствующие действительности или утратившие актуальность личные данные.

Авторы документа утверждают, что документ согласуется с общеевропейской практикой решения таких вопросов и будет способствовать более полной и своевременной защите чести, достоинства и деловой репутации граждан.

Действительно, «право быть забытым» входит в число пяти основных правил обнародованного Европейской комиссией в 2012 году законопроекта «О защите персональных данных». Этот документ призван был заменить действующую с 1995 года "Директиву о защите данных".

Суть проекта лучше всего сформулировала его автор - комиссар ЕС по юстиции, фундаментальным правам и гражданству Вивиан Рединг, которая вознамерилась создать с помощью этой реформы единый цифровой рынок, доступный и понятный как для компаний, так и для частных лиц.

«В современном мире персональная информация стала валютой единого цифрового рынка, и как любая валюта, она должна быть стабильной и заслуживающей доверия. Только если потребитель будет уверен в том, что его персональные данные надежно защищены, он будет доверять компаниям и государственным учреждениям и пользоваться предлагаемыми ими интернет-сервисами…» - заявила Рединг.

Реформа под названием «О защите персональных данных» должна была устранить излишние административные процедуры и снизить затраты на ведение документации благодаря принятию единого документа, который даст возможность вести бизнес на едином внутреннем рынке ЕС.

Таким образом, «право быть забытым» это не социально-гуманистический концепт в чистом виде, а элемент сложной экономической модели, способствующей развитию бизнеса и экономики. Гарантируя более высокий уровень защищенности конечным пользователям, это право внушает потребителям, что они будут получать полную и корректную информацию и, соответственно, повышает лояльность как к рекламе в поисковой системе, так и к самой системе в целом.

Насколько это соответствует экономическим интересам России в целом, или отдельных ее наиболее предприимчивых представителей в частности, пока непонятно. Депутаты этот вопрос игнорируют.

Зарубежный опыт

Возможно, российские парламентарии сознательно не стали оперативно следовать за европейской инновацией, чтобы за год ее работы оценить все слабые и сильные стороны новой правовой нормы.

А проанализировать там есть что. Как раз в тот момент, когда наши депутаты обнародовали свой проект, Google предоставил первые данные об удалении частной информации. С 29 мая 2014 по 31 мая 2015 года компания по просьбам европейских пользователей удалила 334,3 тысячи URL-адресов, исполнив тем самым 41,3% от общего числа запросов. То есть более половины заявок юристы и инженеры корпорации Сергея Брина признают не заслуживающими удовлетворения.

Такой результат был во многом предопределен формулировкой Европейского суда, который подчеркнул, что «право на забвение» не абсолютно, и в каждом конкретном случае необходимо оценивать баланс частных и публичных интересов, а также учитывать необходимость защиты таких фундаментальных прав, как свобода слова и права СМИ.

Надо полагать, что российские депутаты учли этот «ошибочный» опыт избыточной демократии. В результате чего, самым заметным российским «усовершенствованием» стало предложение по обязательному удовлетворению, по умолчанию, едва ли каждого запроса. Еще большее беспокойство вызывает тот факт, что «право на забвение» в российской трактовке получило более широкое толкование. Предполагается, что поисковики должны будут удалять не только недостоверную и устаревшую информацию, но и ту, что «распространяется с нарушением действующего законодательства».

Таким образом, депутаты пытаются возложить на сотрудников поисковых компаний обязательство самостоятельно оценивать информацию на соответствие нормативам, со всеми вытекающими для них (в случае ошибки) последствиями.

Крупнейший российский поисковик «Яндекс», в этой связи, выступил категорически против законопроекта, заявив, что он нарушает конституционное право граждан на поиск информации и доступ к ней, создает почву для многочисленных злоупотреблений.

По мнению представителя «Яндекса», законопроект возлагает на операторов поисковых систем несвойственные им функции госорганов. В частности, операторов поисковых систем обязывают самостоятельно определять достоверность информации, размещенной в интернете, законность ее распространения, а также наличие в тех или иных событиях признаков преступлений, давать юридическую квалификацию подобным действиям и определять сроки давности привлечения к уголовной ответственности.

Перспективы

Еще год назад исполнительный директор Google Ларри Пейдж предупреждал, что широкое распространение «права на забвение» может навредить инновациям и сыграет на руку авторитарным режимам. Под последними Пейдж подразумевал не столько государственные власти, сколько секты и организации, занимающиеся не совсем законной деятельностью. Например, не так давно Церковь сайентологии и клиент файлообменной сети KaZaA использовали заокеанский Закон об авторском праве, чтобы потребовать от Google удалить ссылки на неприятные им материалы.

Однако принятие подобного закона - мера в современном мире все-таки необходимая. Ведь все большее распространение получает целая индустрия киберпреступности, связанная с воровством данных через облачные сервисы, из почтовых ящиков, соцсетей, которое очень часто сопровождается угрозами выложить компромат в интернете.

Основная же проблема, по всей видимости, состоит в том, что локальный закон априори не способен создать серьезную преграду преступникам. Как показывает российский опыт борьбы с пиратством, сразу же найдутся способы обходить его с помощью «зеркал», анонимайзеров и т.д. Надежду на успех может дать только единое международное законодательство по зачистке интернета. А конфликтующие с европейскими аналогами формулировки нынешнего российского законопроекта заведомо лишают его шанса на жизнеспособность.

Пока же проект больше похож на элемент классового разделения (инструмент, который работает только после подзарядки финансовыми или статусными токами), чем на общегражданский закон. И в нынешней формулировке в качестве повода для его появления на память приходит скорее не постановление Европейского суда от мая прошлого года, а история Григория Неклюдова - от мая 2015-го.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption За первые месяцы действия закона о праве на забвение российский поисковик "Яндекс" получил 3,6 тыс. обращений и не удовлетворил 73% из них

Узнавать принудительно "забытую" российскими поисковиками информацию можно, заходя на них через сетевые адреса других стран. Правда, в Европе, где тоже действует право на забвение, аналогичную лазейку почти закрыли.

Закон, по которому россияне могут потребовать у интернет-поисковиков удалять ссылки на "недостоверную, неактуальную и распространяемую с нарушением законодательства" информацию о себе, действует с 1 января 2016 года.

В российском воплощении так называемое право на забвение стало еще более абсурдным, чем в Европе. Артем Козлюк, руководитель правозащитного проекта "Роскомсвобода"

Претенденты на забвение обращаются к владельцам поисковых машин, и те обязаны рассмотреть обращение в течение десяти дней, в случае отказа – письменно мотивировать его.

В законе предусмотрены исключения: информацию об уголовных преступлениях и непогашенной судимости можно не удалять.

В случае отказа граждане вправе обратиться в суд, за неисполнение решения которого интернет-компании сулит штраф от 300 тыс. до 1 млн рублей.

Первые в очереди

Так и поступил Пригожин Е.В.: в мае 2016 года Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга прекратил производство по двум искам человека с таким именем к Mail.ru, но в базе суда зарегистрировано еще 15 исков Пригожина к "Яндексу" и один к Google.

Не исключено, что речь идет о бизнесмене Евгении Пригожине, которого называют другом и "поваром" Владимира Путина (с 1990-х годов он владеет несколькими ресторанами в Петербурге, также организовывал приемы в Кремле).

Близкие к Пригожину компании побеждают в большинстве тендеров на хозяйственное обслуживание российской армии, также его имя связывают с деятельностью так называемой "фабрики троллей" в Петербурге, которая занимается пропагандой в интернете под видом обычных пользователей.

Об аналогичных исках авторитетного подмосковного бизнесмена и мецената Сергея Михайлова неизвестно, но при запросах "Сергей Михайлов Михась", "Сергей Михайлов Михась Солнцево", "Сергей Михайлов Солнцево" "Яндекс" предупреждает, что часть результатов поиска скрыта в соответствии с федеральным законом. Видимо, в данном случае требование о забвении удовлетворено до суда.

К слову, прецедентная попытка удалить ссылки из "Яндекса", "Рамблера" и Google через суд не удалась: в апреле 2016 года Левобережный суд Липецка в не удовлетворил иски некоего Колупаева П.О.

Как вспомнить "забытое"

Есть критерии, по которым информацию можно признать нежелательной для распространения: это диффамация, семейная тайна, государственная тайна… Иван Павлов, руководитель правозащитной "Команды 29"

Право на забвение пока распространяется только на российские версии поисковиков. Если искать того же Сергея Михайлова с зарубежного IP, предупреждение на "Яндексе" не появляется, и перечень ссылок выглядит иначе. Но скоро и это может измениться.

Недавно Google пришлось обратиться в Высший суд Франции: власти страны потребовали удалить данные уже её глобального поиска. Компания считает, что подобные прецеденты могут привести к злоупотреблениям со стороны "менее открытых и недемократических" стран.

Руководитель правозащитной "Команды 29" Иван Павлов видит в ограничениях Google во Франции угрозу свободе распространения информации в России.

"Это продолжение тренда: Россия заимствует европейское законодательство, но применяет его по-своему, – говорит Павлов. – И право на забвение будет применяться, скорее, в политических целях, чтобы прикрыть "своих". Если практика европейского законодательства придет к тому, что информация из поисковиков будет удаляться глобально, а не только в стране заявителя, то эта практика перетечет и в российское законодательство. Это видно по тому, как быстро 264-й закон принимался (между первым и третьем чтениями июне 2015 года прошло две недели – прим. Би-би-си). Без проблем примут любые поправки, если заметят такую практику в Европе".

"В российском воплощении так называемое право на забвение стало еще более абсурдным, чем в Европе, – отмечает руководитель общественной организации "Роскомсвобода" Артём Козлюк. – Можно удалять из поисковой выдачи достоверную информацию, можно удалять вне зависимости от срока давности, и даже информацию о совершенных преступлениях, если срок давности истек".

Еще один способ искать "забытую" информацию - пользоваться альтернативными поисковиками, такими как DuckDuckGo. Подобных запросов в их адрес еще не поступало.

Информационная анархия

"Роскомсвобода" призывает операторов поисковых машин отклонять все запросы о забвении без исключения.

"Поисковики по российскому законодательству не обязаны принимать меры по запросам граждан, они должны эти запросы лишь обрабатывать. – продолжает Артём Козлюк. – Дальше пусть решает суд. Заявителям же нужно иметь в виду "эффект Стрейзанд", когда попытка скрыть определённую информацию приводит лишь к её более широкому распространению".

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Актриса и певица Барбра Стрейзанд в 2003 пыталась отсудить 50 млн долларов у человека, опубликовавшего фото ее дома; в результате скандала снимок посмотрели 420 тыс. человек

Правозащитник считает минусом для общества удаление даже недостоверной и клеветнической информации:

"Как мы на следующем витке истории будем оценивать событие, кто говорил правду, кто неправду, как люди взаимодействовали… Ложь тоже важна для историков, так что никакую информацию не нужно удалять".

А вот Иван Павлов полагает, что право на забвение в определенных случаях уместно.

"На мой взгляд, есть критерии, по которым информацию можно признать нежелательной для распространения. Это диффамация, семейная тайна, государственная тайна… Но на сегодняшний день таких критериев настолько много, что под них может быть подогнано любое субъективное желание гражданина удалить из поисковиков любую информацию о себе", – резюмирует юрист.

- "О внесении изменений в Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" и статьи 29 и 402 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

Каждый из россиян сможет обратиться к поисковику и попросить удалить ссылки на его страницы из списка поиска. Информация останется в интернете, но найти ее уже сможет только тот, кто знает конкретный адрес. Поисковик его выдавать не будет. При этом закон во вступившей в силу редакции не распространяется на внутренний поиск по соцсетям.

Закон предусматривает возможность удаления неактуальной информации независимо от того, наносит ли она вред чести и достоинству заявителя. Неактуальная информация - это информация, утратившая значение в силу последующих действий заявителя или событий. В данном случае таким действием стала смена места работы - в результате информация о предыдущей работе в деловом справочнике просто перестала быть актуальной.

"Для этого закона не требуется специальной технической подготовки. Конечно, это дополнительная операционная нагрузка на поисковики. Но я уверен, что они справятся", - отметил глава Минкомсвязи Николай Никифоров. Вступление в силу закона о забвении пройдет спокойно, уверен он. Более того, достаточно сильно удалось снизить размер штрафов для юрлиц, которые не будут его соблюдать. Это важно для переходного периода, когда закон начнет работать, отметил министр. Не будет досудебных штрафов, а максимальный размер штрафа для поисковиков за нарушение "права на забвение" в Интернете будет достигать одного миллиона рублей.

Помощником для пользователей сети в диалоге с поисковыми системами станет общественная организация, объединяющая активных интернет-пользователей России - РОЦИТ. Ее глава Леонид Левин уже объявил об этом. Также в организацию можно обращаться за разъяснениями, чтобы при обращении в суд не получить отказ в иске или проиграть дело поисковой системе.

А вот госслужащий не сможет потребовать удаления информации о своей недвижимости или доходах, эта информация публична и ведомства обязаны публиковать ее на своих официальных порталах.

Гражданин также не вправе потребовать спрятать информацию о том, что он сидел в тюрьме.

Кроме того, закон не предусматривает возможность подачи заявления об удалении ссылок "за кого-то" - это должен сделать лично тот человек, о котором говорится в информации. Исключение в данном случае делается для родителей. Например, подлежат удалению ссылки на информацию, распространяемую с нарушением законодательства. Так распространение информации о несовершеннолетних жертвах преступлений с указанием их подробных персональных данных в России запрещено. Следует учесть, что за несовершеннолетних юридически значимые обращения подают их законные представители - то есть родители или опекуны.

Если поисковик не идет навстречу и не скрывает информацию, то придется обращаться в суд. Но сначала надо получить официальный отказ от администрации поисковой системы.

Сайты власти доступны всем

Сайты всех госорганов должны быть читаемы гражданами со слабым зрением. Закон об этом вступил в силу с 1 января 2016 года.

Таково требование Конвенции ООН о правах инвалидов, к которой присоединилась Россия в мае 2012 года. Документ направлен на обеспечение полного участия лиц с ограниченными возможностями здоровья в гражданской, политической, экономической, социальной и культурной жизни общества.

Одновременно с этим начало действовать постановление правительства, которое наделяет минкомсвязи полномочиями устанавливать порядок для обеспечения доступности для инвалидов по зрению официальных сайтов федерального, регионального и местного уровня.

Большая часть федеральных ресурсов уже обзавелись версией для слабовидящих, а вот сайты органов самоуправления на местах еще не все это устроили. Как это сделать, им должны подсказать в минкомсвязи.

К закону «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», которые называют «законом о „праве на забвение“». Этот закон может изменить русскоязычный интернет. Look At Me поясняет, что он значит, как его будут применять и к чему это может привести.

Что такое «право на забвение»?

Это возможность удалить из выдачи любой поисковой системы информацию о себе, которая устарела, портит репутацию или не соответствует действительности. Например, это может быть сообщение о мелком преступлении, которое совершено много лет назад, ссылки на домашнее порно, выложенное из мести (revenge porn), клевета, издевательские фотографии и данные с грубыми ошибками. Идея «права на забвение» (right to be forgotten) состоит в том, чтобы дать людям возможность избавить своё имя от ассоциаций с неприятными эпизодами из их прошлого. Но удаление ссылки не значит, что её не будет в интернете или что её нельзя найти другими путями.

Как его хотят реализовать в России

В российской версии поправок человек может потребовать от поисковика удалить неверную информацию о событиях, которые происходили больше трёх лет назад, «порочащую честь, достоинство или деловую репутацию» и «распространяемую с нарушением законодательства». Последний пункт не поясняется. В исключения входит информация об уголовных преступлениях, по которым не истекли сроки привлечения к ответственности, и преступлениях с действующей или непогашенной судимостью.

Поисковик должен удалить ссылки за три дня. Если заявление заполнили неправильно, то нужно за три дня отправить об этом уведомление. Получив его, заявитель за три дня должен отправить исправленную версию. Поисковик также вправе отказать. Если автор заявления с этим отказом не согласен, то он может обратиться в суд.

В чём его слабые места?

«Забвение» критикуют за свободные трактовки того, что можно удалить. Например, в заявлении Европейской комиссии говорится об информации, которая уже неактуальна для первоначальных целей, а персональными данными названа «любая информация» о человеке. Критики считают, что это даст возможности для цензуры, переписывания истории и приведёт к неполной поисковой выдаче.

Это повредит интересам СМИ, общества, бизнеса и потребителей. Например, предприниматель удалит данные о своих давних нарушениях, а его будущие партнёры и клиенты не узнают, как он вёл дела в прошлом. Так, в октябре 2014 года Google по требованию удалил ссылки на 110 отчётов компании Dato Capital о главах английских и испанских компаний, притом что в отчётах была информация, которую они должны сообщать по закону.

Считается, что Google проще удалить данные, чем рисковать и получить штраф после отказа. В своём отчёте компания приводит примеры утверждённых и отклонённых запросов. Например, ссылки с домашним адресом человека, статьями об уголовном обвинении, которое позже сняли, о мелком преступлении 10-летней давности и с именем женщины, мужа которой убили несколько десятилетий назад, удалили. А с обвинением в сексуальном домогательстве, доказанном мошенничестве, иском предпринимателя против газеты и статьями о случайно выложенных личных материалах - оставили.

В России поправки о «праве на забвение» поддержали 423 депутата из 424, а над проектом работали представители всех четырёх партий. Поэтому можно предположить, что проект примут во втором и третьем чтениях. Скорее всего, это произойдёт до конца весенней сессии (до 12 июля). 29 мая на рассмотрение Госдумы внесли поправки, предполагающие штраф от 100 000 до 3 млн рублей для поисковиков, которые отказались удалять ссылки или дали немотивированный отказ.